Книгами этого человека зачитываются миллионы. Его художественные произведения входят в золотой фонд мировой фантастики, а философские работы легли в основу науки о прогнозировании будущего — футурологии. Он предсказал появление виртуальной реальности, искусственного интеллекта и освоение космоса человечеством. Всё это — заслуги и достижения Станислава Лема. Но совсем недавно в военных архивах нашлись первые творения знаменитого писателя. И это были не романы или повести и даже не рассказы. Это были проекты танков. Когда разразилась Великая Отечественная война, юный Станислав Лем учился на врача во Львове. Он не смог покинуть оккупированный город и жил там по поддельным документам. Работал Станислав сварщиком на разделке повреждённой немецкой бронетехники, оставшейся после боёв 1941 года. Он мог видеть танки в гитлеровских эшелонах, идущих через Львов. Можно сказать, что будущий писатель и футуролог изучал танкостроение практическими методами. Станислав вспоминал, что в то время, ожидая освобождения от немцев, «напрягал все силы в одном направлении — чтобы на основании неполных, доступных мне данных и наблюдений создать новые или усовершенствовать существующие боевые средства». Красная армия выбила немцев из Львова 27 июня 1944 года. Всего через два с небольшим месяца после этого он направил в Наркомат обороны СССР объёмистое письмо на польском языке с изложением своих идей относительно технических инноваций в оборонной промышленности ...
Первым пунктом в предложении Лема шёл проект «Крупноразмерного танка» (Сzołg wielikih rozmiarów). Десятиметровый корпус этой машины удивлял в первую очередь ходовой частью. Автор считал, что благодаря четырём независимым гусеничным тележкам его танк сможет свободно перемещаться по пересечённой местности. Устройство ходовой части должно было позволять машине переправляться через противотанковые рвы, валы, руины кирпичных стен и т. д. Лем называл своё детище «сухопутным броненосцем» или «линкором», и это неспроста: «Кроме передней орудийной башни, имеется меньшая по размеру задняя башня со спаренным мелкокалиберным зенитным орудием.
В четырёх углах у него дополнительно имеются пулемётные башни, секторы обстрела которых взаимно перекрываются в широком радиусе». Таким образом, машина оказывалась надёжно защищённой и от атак с воздуха, и от вражеской пехоты. Калибр основного орудия Лем не уточнял, но это могла быть мощная 155-мм пушка WZ.40. Боевая масса танка должна была составить 220 тонн. Изобретатель не писал о толщине брони своей машины. Вместо этого он подробно описывал собственное видение общей концепции её защиты. Броня должна быть адаптирована для максимально простого серийного производства, «что хотя и несколько увеличивает массу за счёт худшего качества по сравнению с катаной бронёй, но зато позволяет производить броню четвертями или осьмушками от общего объёма и обеспечивает отсутствие сложного монтажа». Детали брони должны были быть закруглёнными (у Лема дословно — «шарообразными»), с цилиндрическими внешними обводами по фронту, бортам и на корме. Изобретатель стремился к максимальной защищённости своего «танкового короля». И обеспечивать её должна была не только броня, но и «свита», то есть машины меньших габаритов.
Вслед за сухопутным линкором в письме Станислава Лема шли два проекта танкеток. Первый назывался «танкетка А» и представлял собой машину длиной 2 метра, шириной 1,3 метра и чуть меньшей высоты. Её устройство было необычайно простым. Бронирование состояло из одного пояса катаной стали, изогнутой и спрессованной нужным образом. Передняя часть корпуса имела скошенную форму, что должно было обеспечить максимальную устойчивость и прочность брони. Приводить танкетку А в движение должен был бензиновый двигатель.
Экипаж состоял из одного красноармейца, который, находясь в положении полулёжа, управлялся бы с одним тяжёлым пулемётом или двумя лёгкими, установленными в частично вращающейся башне. Вести обзор он мог через переднюю и две боковые смотровые щели. «Танкетка указанного выше типа, скорее даже механизированное пулемётное гнездо, своей задачей имеет следующее: прикрывать танк тяжёлого типа от фронтальной атаки и поражения оружием спереди (дисковые мины, противотанковые реактивные снаряды и т.п.)», — писал Лем. Однако он предусмотрел для машин типа «А» ещё одну функцию: постановку дымовых завес. Размещая в танкетках ёмкости с дымообразующими веществами, было бы можно достигнуть надёжной маскировки и прикрытия на отдельных участках фронта. Наконец, благодаря опоре и рукоятке, которые располагались бы на корме, танкетка А могла принять на броню одного бойца. Несколько сотен таких лёгких машин могли бы осуществить переброску пехоты в количестве до батальона. Танкетки типа Б тоже были одноместными и вооружёнными пулемётом. Но в их случае автор сделал основной акцент на уменьшении высоты боевой машины, чтобы затруднить противнику прицеливание. Танкетка Б имела веретенообразную форму и очень низкий силуэт — высота не превышала 70 см. Устройство гусениц позволяло машине на ходу не цепляться корпусом за неровности грунта. Тем самым увеличивалась её манёвренность.
«Водитель и стрелок, в одном лице, лежит, а скорее даже висит на ремнях в своего рода стальном “гробу”, наблюдая через перископные смотровые устройства за полем битвы», — писал Лем. Внутри, перед глазами бойца, должны были располагаться приборы. Машиной нужно было управлять педалями, находившимися в ногах, а также рычагами переключения скоростей и сцепления. Передняя часть рамы выступала вперёд, и на ней находился свободно вращающийся направляющий каток гусениц. Благодаря этому танкетка Б смогла бы свободно преодолевать рвы и воронки. Танкетке Б полагался тот же двигатель, что и А, но с горизонтально расположенными цилиндрами и воздушным охлаждением за счёт засасывания воздуха снизу. Станислав Лем подчёркивал ещё одно отличие: «Танкетка Б должна быть чрезвычайно огнестойкой». Он имел в виду стойкость против вражеского огня. Даже если машину подбивали, водитель мог бы быстро снять пулемёт, покинуть её и вступить в бой пешим.
Помимо этого, письмо Лема изобиловало и другими идеями. Он предлагал зенитную самоходную установку на базе автомобиля с низким бронированным кузовом. Следом — излагал замысел целого противотанкового ракетного комплекса. Наконец, признавался: «Помимо упомянутого выше, у меня есть эскизы и чертежи штурмовых орудий, по форме напоминающих экзоскелет жуков…» Последние материалы в письмо не входили.
Полёт мысли никому не известного поляка разбился о скепсис военных инженеров. Но разве мир от этого проиграл?
Комментариев нет:
Отправить комментарий